— Вы и ваша команда разрабатывали дизайн четырёх выставок в Ивановском зале РГБ: «Москва, 1917. Взгляд с Ваганьковского холма», «Взгляд коллекционера. В честь 10-летия Sotheby’s в России», «Книги старого дома: мир детства XIX — начала ХХ века» и «Время собирать». Какие у вас впечатления от работы в этом выставочном зале?
— Мы все очень любим Ивановский выставочный зал, с этим местом многое связано. Каждый новый проект — ступенька вверх — более многомерный, продуманный, сложный. И конечно же, мы с каждым проектом стараемся переосмыслить пространство, предложить новую планировочную структуру и дизайн, чтобы было без повторений.
— У тех выставок в Ивановском зале, или, вернее сказать, проектов, над которыми вы работали, совершенно разные концепции, разные эпохи в них отражены, и если сравнивать вашу первую выставку в Ивановском зале и последнюю, то можно заметить, что последняя стала более «дизайнерской». При этом в одном из интервью вы говорите: «Когда человек приходит на выставку, ему, конечно, приятно, чтобы было красиво, но все же приходим мы посмотреть определённые картины, а не дизайн, как бы печально это ни звучало». А на «Время собирать» фокус сместился?
— Фокус на месте. Посетитель приходит на выставку, чтобы увидеть вещи и узнать историю. Мы помогаем собрать всё воедино и визуализировать кураторскую историю. Конечно, в процессе работы мы что-то дополняем, развиваем или сокращаем, но наша работа заключается именно в этом. Поэтому все выставки, которые мы делаем, и в Ивановском зале, и на других площадках, построены по одному принципу. Идеи и вещи всегда разные — поэтому и визуально все наши проекты очень разные. Я не могу сказать, что «Время собирать» более «дизайнерская» выставка. Это очень кураторская выставка и одновременно важная с точки зрения представления и экспонирования книги как предмета. Но это как раз академическая часть, интересная именно специалистам. Посетитель приходит за историей и хочет, чтобы было красиво и понятно.
— Перед вами как дизайнером стояла задача создать визуальными средствами историю, переданную куратором выставки Еленой Лебедевой: «Мне хотелось, чтобы человек входил в зал так же, как он погружается в книгу, чтобы осмотр экспозиции напоминал чтение: обложка с названием (афиша), затем — титул (входная зона), следом — череда глав (разделы экспозиции)». Какие художественные средства вы использовали для этих зон?
— Мы развили идею куратора следующим образом: титул — входная группа, главы — гостиные. Так посетитель видит в первую очередь колоннаду «храма», где каталог коллекции представляется своего рода алтарём, увенчанным гербом Юсупова. Сами разделы библиотеки декорированы белым льном с печатью фрагментов представленных книг. Использование ткани неслучайно — в переводе с латыни textus значит ткань. Торцевые части — черный глянец — как корешки книг. И конечно, мы не могли обойти любимые исследователями пометки на полях, рассказывающие так много о владельце книги. Поэтому центральная композиция с портретом Юсупова обрамлена его комментариями — «закорючками», выполненными из глянцевой проволоки.
— При входе в Ивановский зал посетитель непременно заметит название выставки — буквы в нём множатся, но при взгляде с определённого угла «собираются» воедино. Если посмотреть по хэштегам в инстаграме, то фотографий именно названия — игры букв и объёмов, а также портретов на этом фоне — будет больше всего. Вы учитывали «селфи»-составляющую, когда создавали этот элемент?
— Да. Мы для каждого проекта продумываем «селфи-зону».
— В концепции выставки, о которой писала Елена Лебедева, есть идея «соединения раздробленного» в «портрет собирателя», «портрет библиотеки». На ум приходит сравнение с картинами Арчимбольдо или Дали: когда раскрытые книги — это глаза, отрывок из письма, воспроизведённый на стене — волосы, узоры на полу — родимые пятна. Как сделан этот оригинальный элемент на полу — фрагменты узора на форзацах?
— Очень интересная метафора. Однако мы больше думали не о прямом копировании элементов, а о создании атмосферы неги, барокко и века просвещения, где книга — жемчужина коллекции, при этом вещь очень интимная (учитывая записи на полях и комментарии). Поэтому мы шли по этому пути, создавая компартименты-гостиные. Узоры форзацев на полу — это продолжение темы Алисы, падающей в кроличью нору, то есть, погружения в книгу.
— Да, это пожелание куратора выставки — «чтобы посетитель проваливался в эту выставку как Алиса в кроличью нору». И последний вопрос, который, может быть, и не относится напрямую к выставке, но узнать это очень интересно: что делают с элементами оформления выставки, когда она заканчивается? Куда отправятся эти буквы, холсты, карты?
Этот вопрос мучает всех. Буквы остаются в музее.
